И вновь к
Центрально-азиатскому вопросу и внешней политике РФ
Новая внешнеполитическая
тактика западных стран по отношению стран СНГ практически застала врасплох не
только политикоформирующие институты, но и
исследователей. РФ, несмотря на свое многовековое присутствие, практически в
одночасье была вытеснена из активной среды политической сцены Украины. Подобное
происходило задолго до этого в Грузии,
когда де-юре режим Шеварднадзе был разогнан революцией «роз». В Абхазии во
время выборов, электорат отверг преемника, действующего еще к тому времени
Президента непризнанного государства и РФ. России пришлось смириться с этим,
так как не было другого выхода, кроме как приспосабливаться к этим быстро
меняющимся процессам. В результате Россия рассорилась с ОБСЕ за чрезмерно
политизированные подходы к странам СНГ, открыто заявила (и даже на саммите G 8 – Группы 8 в
Великобритании) о двойных стандартах, практикуемых Западом, в
особенности США.
Для нынешнего поколения
оппозиционеров стран СНГ, следует отметить, метод и идеологеммы
были так удачно выбраны, что не вызывают возмущения мирового сообщества.
Западные страны не только в финансовом плане поддерживают оппозиционеров, но и
внедряют в них апробированные методы по целенаправленной узурпации
конституционных режимов. Но дело не столько в политических режимах, сколько в
политических системах. По сути, государственная система разрыхляется, негативно
воздействуя на и без того
пошатнувшийся суверенитет и независимость государств с переходной экономикой. С точки зрения общей теории системы всякие внешне стимулируемые
искусственные трансформации в условиях слабеющей системы могут вовсе свести на
нет ее компенсаторный механизм гомеостазиса (самозащиты). Посредством
этого приостанавливается объединение с ближайшей средой, т.е. процессы
интеграции – регионализации, что отрицательно влияет на государство,
переживаемое данные процессы.
После распада СССР к
мнению его правонаследницы – РФ стали со временем
прислушиваться все меньше и меньше, особенно на Западе. Поле активной
внешнеполитической деятельности сначала сузилось по всем азимутам до территории
бывшего СССР, которую Россия объявила по согласованию с внешним миром зоной
собственных стратегических интересов. Сегодня же мы становимся свидетелями
выдавливания РФ с приоритетной части пространства СНГ. Взаимный учет интересов
между странами Запада и РФ явно дисбалансирован не в
пользу РФ. У России сегодня отсутствуют различные международные режимы
(создаваемые нормы и принципы межгосударственного сотрудничества) со многими
ключевыми государствами мира. Естественно данный взгляд отражает в большей
степени точку зрения российских экспертов, мыслящих в духе классической
геополитики. Полярно противоположного мнения придерживаются специалисты
«либерально-исследовательского» толка. По их мнению, в постсоветском
пространстве утверждается прагматизм в политике и экономике, что отвечает
истинным интересам, как РФ, так и стран-участниц СНГ. Проф. Финансовой академии
при Правительстве РФ Т. Валовая считает, что чем скорее РФ откажется от термина
«ближнее зарубежье», чем скорее привыкнет к тому, что страны Содружества – это
«зарубежье» настоящее, с которым необходимо иметь особые, привилегированные
отношения, при этом ведя диалог на базе общепринятых
международных принципов, тем лучше будет для всех, и в первую очередь для
России [Валовая. Т.3. №2. 2003].
Несмотря на это, прагматизм у ближайших соседей обернулся чуть не срывом
многоканальных отношений. В условиях, когда Украина – главный стратегический
партнер повернулся спиной к России, ее внешнеполитическая тяжесть по линии СНГ
стала концентрироваться на Юге, т.е. в Центральной Азии. В обстановке
всестороннего давления на Россию единственным для нее пока полем для реализации
тактических и стратегических национальных интересов остается Центральная Азия.
Но здесь был свергнут режим А. Акаева, и избран
недавно новый Президент К. Бакиев – бывший
Премьер-министр Кыргызстана. Но что будет, если волны цветных революций
распространятся на другие республики Центральной Азии? Возникновение подобных
очагов в коротком временном континууме на территории того или иного
международно-политического региона и государства, переживаемые начальный этап
регионализации и государствостроительства, очень
опасная тенденция.
Нечто похожее происходило в мае в Андижане (Узбекистан), события в
котором вызвали острые споры. На наш взгляд – это продолжение той дискуссии,
начатой еще в рамках Хельсинских переговоров об учреждении декалога и «трех
корзин» СБСЕ (ОБСЕ). Государства СНГ выступают в первую очередь за внутреннюю
стабильность, а западные государства – за правовые нормы и принципы.
Получается, что одна и та же проблема отражает разные подходы и точки зрения.
Общепризнанно, что причин и возможностей распространения революции в
регионе много. Первые две причины – социально-экономическая обстановка в
странах ЦА и недоверие народа к властям в некоторых государствах. Это надежный
аргумент для экспорта революции США и др. государствами в слаборазвитые страны,
возникшие на территории рухнувшего полюса в системе международных отношений.
Сегодня США прямо выступают за распространение демократии любыми методами и
средствами. Распространение демократии США, возведенное в ранг
внешнеполитической доктрины при администрации республиканцев-неоконсерваторов,
до боли напоминает доктрину перманентной революции Л. Д. Троцкого и центральную
идею Коминтерна (по крайней мере до 1944 г.). Здесь,
например, создаются стражи демократии по аналогу Корпуса мира и т.д. Многие исследователи мирового масштаба (Дж. Айкенберри, Б. Барбер, З. Бзежинский, Ч.
Джонсон, М. Мэнн, Э. Тодд,
Н. Фергюсон) задаются вопросом: что такое США сегодня
– либеральная империя или мировой гегемон, и по-разному подходят к данной
архиважной проблеме в современных международных отношениях?
Но вернемся к условиям, благоприятствующим структурным кризисам в
политической системе государств региона. Более чем десятилетнее правление
режимов во многих государствах региона невольно дискредитировало себя, и
сегодня разумным выглядит мирная передача власти новому поколению, сохраняя при
этом хоть какую-либо политическую преемственность. Думается, что к этому идет
И. Каримов, полностью изолируясь от Запада и в первую очередь западных
финансовых вливаний. Как известно, удержание власти силой в современной
практике международных отношений (МО) негативно воспринимается мировым
сообществом, и потому многим политикам в государствах ЦА стоит задуматься над
этим. Но можно понять и обеспокоенность тех политических режимов, которые
сложились в республиках региона. Ведь в них еще не сложился механизм
политической преемственности. Американская исследовательница М. Олкотт справедливо замечает, что в Центральной Азии
эффективных институтов, обеспечивающих мирную передачу власти, не существует [Олкотт. №1 (28) 2005. - с. 53]. Задачей России в этой
нелегкой игре являлся бы поиск приемлемого шаблона-формулы взаимодействия со
всеми политическими силами в государствах региона. Во избежание нестабильности
и дестабилизации у России должны быть альтернативные варианты в возможных
кризисных ситуациях в Центральной Азии. Россия может выступить посредником в
переговорных процессах между властями и оппозицией, участвуя в беспроигрышной
передаче власти в странах Центральной Азии. В отношении государств ЦА сегодня
требуется больше внешнеполитической гибкости и маневренности. Но события,
происходящие вокруг региона и РФ, показывают как раз таки нечто
противоположное. Опасаясь негативной реакции официального Ташкента, РФ не
отреагировала на призывы андижанских мятежников разрешить возникшее трудное
положение и, возможно, не консультировалась по этому вопросу с руководством
Узбекистана. Вступая в переговоры тогда, РФ могла бы предотвратить сегодняшнее
нелегкое положение Узбекистана на международной арене. Отчасти сама РФ стала
заложником своих заявлений и своей защиты позиции Узбекистана на международной
арене. Кроме того, узбекское руководство не раз сближалось и крайне оделялось
от РФ и политики СНГ, что говорит о непредсказуемости политики Узбекистана. Если
РФ и Узбекистан сближаются на почве антизападных настроений, то перспективы у
данного квазипартнерства не сулят ничего позитивного.
Задача новой политики РФ
могла бы заключаться также в согласованной политике с США и КНР в отношении
южных государств СНГ и строгом выдвижении собственных национальных интересов и
интересов государств ЦАР. Всякое противодействие (даже с участием КНР) США и их
союзникам со стороны России, как показывают события, жестко критиковались и
приводили ее к большей изоляции. Никакие старания РФ не привели к формальной
отмене пресловутой поправки Джексон-Вэника в
отношении РФ в США. Полное политическое сближение с Китаем для притеснения США,
означает в стратегическом плане адаптацию позиции России интересам Китая, что
очень рискованно. Сегодня РФ крайне необходима диверсификация
внешнеэкономических отношений с международными и некоторыми национальными
финансовыми институтами. Поле притяжения РФ является необходимой стороной
формирующегося мирового порядка в системе МО и разнополярных
и разношерстных международных отношений в Центрально-азиатском регионе. Его
становлению, естественно, должно предшествовать постепенное и устойчивое
социально-экономическое развитие в РФ. В ином случае, РФ будет вовсе вытеснена
из региона.
В целом Россия должна определиться со своими интересами, возможностями и
действиями в Центральной Азии. Выстраивание оси по линии Москва-Астана-Бишкек-Душанбе,
о которой подробно изложил в Независимой газете проф. С.Г. Лузянин,
также может не оправдать себя и вызвать негативную реакцию у других
центрально-азиатских государств. Российско-казахстанское
тесное взаимодействие вызывает, мягко говоря, ревность у Узбекистана,
руководство которого всегда не оставляло возможности критиковать политику
Казахстана. В конце января 2005 г. И. Каримов обвинил руководство Казахстана в
пособничестве терроризму, не принятием закона о борьбе с экстремизмом, когда
параллельно в Алматы проходило Совещание совета ООН
по контртерроризму. Узбекско-Казахстанские
«холодные» отношения не изменились даже после полной изоляции Узбекистана в
западном направлении. Узбекистан отказался от участия в заранее запланированных
переговорах с Казахстаном после астанинского саммита
ШОС в июле 2005 г.
В шатком положении остается Казахстан, в котором уже углубили свои корни
западные нефтяные компании и западные институты, «поддерживающие» гражданское
общество. Шквал обвинений в нарушении демократии, коррупции и отмывании денег
обрушился на Назарбаева и его окружение за его явно пророссийскую
политику. Поочередные отставки ряда высокопоставленных чиновников сильно
ударили по авторитету самого Назарбаева. Предполагается, что именно на них
будет делать ставку Запад.
Кыргызстан в такой обстановке выглядит более «разгруженным» с точки
зрения социально-психологической напряженности. Но большие трудности ждут
республику в дальнейшем. Сможет ли удержаться тандем Бакиев-Кулов
в условиях сохраняющейся коррупции и полнейшего правового нигилизма граждан
после события 24 марта с.г.? Сохранят ли должностные позиции Д. Усенов и А. Мадумаров в
Правительстве Ф. Кулова? Как быть с
укрепившимся криминалитетом и наркогруппировками в
республике, которые, по оценкам многих специалистов, приобрели ужасающие
масштабы? Новому руководству не следовало бы разделять должности по
принципу «был в прошлом в оппозиции А.Акаева, может работать в новом
Правительстве», что имело место до президентских выборов 10 июля 2005 г. Вместо
этого позитивным выглядело бы объединение всех конструктивных сил в одно
правительство. Надо сказать, что теоретические планы, в отличие от реальных
действий прежнего руководства, по характеру были относительно практичными и
приемлемыми для республики. Руководству К. Бакиева,
раз оно уже заверили мировое сообщество о сохранении преемственности
юридических обязательств республики, следовало бы учесть это. Также следует
отметить, что революционный дух республики все еще не угас, и необходимо
искоренить тенденции, приводящие к различным переворотам. Как известно, многие
государства Востока страдают именно от быстроповторяющихся
государственных переворотов.
В более стабильном состоянии в плане переворотов находится Таджикистан.
Республика, недавно пережившая гражданскую войну, вряд ли психологически готова
к новым социальным взрывам. Хотя некогда радикальные начала менее популярной партии
Исламская Партия Возрождения Таджикистана и др. значимых партий были
нейтрализованы, у руководства имеются причины для беспокойства. Фактически в
республике, как, впрочем в других государствах
региона, все еще не сложилась политическая система со всеми ее параметрами.
Основная же причина заключается во все еще слабо работающем экономическом секторе, сильно влияющем на социальную обстановку
республики. Социально-экономическая политика и миграция буквально оголяют щит
противодействия правительственной политики и делают ее уязвимой. Острой
проблемой республики становится образовательный уровень населения. Многие
специалисты, по мнению социологов, деквалифицируются. Остается плохим также
инвестиционный климат в республике, что затрудняет поток инвестиций в республику.
Таджикистану тоже свойственны многие проблемы, имеющие место в других постсоциалистических странах, переживающих переходный
период.
Возвращаясь к тематике внешней политики РФ, следует отметить, что
времена, когда в России имелись мнения о ненужности Центральной Азии (этого
придерживались т.н. российские нео-западники) во
внешней политике, безнадежно стали достоянием истории и показали свою
несостоятельность. Центральная Азия приобретает все большее значение во внешней
политике России. Российская Федерация заинтересована в сырье и рынке сбыта
Центральной Азии, в ее дешевой рабочей силе. На фоне увеличения китайской
диаспоры в азиатской части России, центрально-азиатская является более
желательной, так как она более или менее воспитана в духе русских национальных
ценностей и культуры. В лице государств Центральной Азии РФ могла бы иметь
надежных союзников по многосторонним переговорам с западными и исламскими государствами и это зависит в первую очередь от нее самой.
Весьма позитивным выглядит обсуждение РФ многих проблем, в том числе долговые
обязательства слаборазвитых государств СНГ на уровне G 8, если учесть, она председательствует
с 2005 по 2006 гг. на этом неформальном собрании великих держав. Некоторые
специалисты даже аргументируют предположение о том, что G 8 является единственной евроатлантический «организацией», в которой РФ является
членом, имеющим реальный голос и право [Страус. 17 мая 2004]. Считается, что
тематикой для обсуждения в период председательствования РФ станут проблемы
энергетической безопасности и международного терроризма. Обе проблемы
по-разному важны для государств-участниц СНГ. РФ в состоянии передвигать
интересы партнеров по СНГ в этом направлении и это, естественно, поднимет ее
авторитет в глазах ближайших соседей на постсоветском пространстве. Поэтому
Россия и государства Центрально-азиатского региона должны пересмотреть свою
политику в отношении друг друга и выстраивать более
взаимовыгодные прагматичные отношения.
Литература:
А. Страус Что такое Большая Восьмерка, и почему к нее
входит Россия // The National Interest на: www.inosni.ru от
17 мая 2004;
Т. Валовая Постсоветское пространство в эпоху
прагматизма // Россия в глобальной политике. Т. 3, №2. 2005
М.Б. Олкотт Центральная Азия: перспективы
смены власти // Pro et contra.
№1 (28). 2005.
Сулаймони Шохзода,
аспирант МГИМО МИД РФ